Предлагают отличить, где машинный перевод (взяты примеры из машинного перевода Мопассана), а где Андрей Платонов. Сходство местами и впрямь огромное.
Но на самом деле, если так подумать, то это тест на наличие художественного литературного вкуса. Ну или, проще говоря, чуйки.
Там ведь какая фигня: если не приглядываться, кажется, что автор просто выпендривается, хочет сказать как-нибудь пооригинальнее, как никто еще не говорил. Но проблема в том, что Платонов - он, вообще-то, гений. Я его терпеть не могу, и никогда он мне не нравился, и от текстов его мне дурно делается, но тут уж ничего не попишешь: он гений. А гений не выпендривается нарочно: гений пишет так, как ему надо. Поэтому все платоновские выебоны - они уместны. Ты бы сам так никогда не сказал, но когда Платонов пишет «Но сердце его иногда тревожилось и трепетало от гибели родственного человека и хотело жаловаться всей круговой поруке людей на общую беззащитность» - ты понимаешь, что он хотел сказать, и понимаешь, что того, что он сказал, иначе и не скажешь - любой чисто-литературный, «розенталевский» вариант будет хуже этой кошмарной фразы (а вот, кстати, интересно сравнить с Львом Толстым: если Толстого переписать нормальным, некорявым языком, он от этого что-нибудь потеряет? Диалоги и «психологические» пассажи точно потеряют, насколько я помню).
Цитаты из Мопассана (ну, составители теста наверняка нарочно отобрали самые «платоновские» фразы) от платоновских отличаются именно тем, что эта корявость там случайна и неуместна. Фраза «Все звери, которые пробуждаются, когда приходит вечер и скрывают свое темное существование в спокойствии ночей, наполняли полу-потемки молчаливого волнения. Большие птицы, которые не кричали совсем, убегали в воздух как пятна, как тени; гудения невидимых насекомых затрагивали ухо; немые бега пересекали траву, полную росы или песка пустынных дорог», будучи переведена как «Все животные, просыпающиеся с наступлением вечера и таящие свою безвестную жизнь в тиши ночей, наполняли полутьму безмолвным оживлением. Огромные птицы беззвучно парили в воздухе, как пятна, как тени; жужжание невидимых насекомых едва касалось уха; по росистой траве и по песку пустынных дорог мчались немые погони» («Toutes les bêtes qui s’éveillent quand vient le soir et cachent leur existence obscure dans la tranquillité des nuits, emplissaient les demi-ténèbres d’une agitation silencieuse. De grands oiseaux, qui ne criaient point, fuyaient dans l’air comme des taches, comme des ombres ; des bourdonnements d’insectes invisibles effleuraient l’oreille ; des courses muettes traversaient l’herbe pleine de rosée ou le sable des chemins déserts.»), от этого ничего не потеряет, только выиграет. И это бросается в глаза куда сильнее, чем даже грамматические огрехи.
Вот у меня с литературным чутьем, честно скажем, плоховато, невзирая на оконченный филфак (я и на филфак-то поступал отчасти затем, чтобы научиться именно таким вещам - но там этому специально не учат) - и я ошибся дважды (83%). А, скажем, человек, который филфаков не кончал, но явно литературно одаренный от природы, не ошибся ни разу.
Вот чему в школе-то стоило бы учить, на уроках литературы. Умению понимать, воспринимать, улавливать точность слова, уместность фразы или образа. Это ведь и в самом деле набирается, этому как раз научить можно. Другое дело - не факт, что все учителя литературы сами такое умеют, их-то ведь и в школе, и в институте совсем другому учили...