Карл Линней был человеком прошлого времени - того, когда люди слушали Генделя и Баха, читали Ньютона и Локка, а свои учёные работы всё ещё пытались писать на латыни. Мир тогда был устроен через Божественный Порядок, который хотелось разглядеть, расслышать или сообразить - и записать аккуратно, чтобы другие тоже могли порадоваться... Так вышло, что каждая тварь получила двойное латинское имя, по роду своему и по виду. Ведь Линней был лютеранином, а эта религия, как известно, началась с аккуратного списка о 95 пунктах. Линнеевские звери гордо размахивают своими новенькими грамотами и поют благодарным хором... и т.д., там еще дохрена.
Прикол, конечно - но что-то в этом есть. Потому что, как минимум, угол зрения на научную проблему вполне может определяться именно личными особенностями исследователя. Вот, например, уже и не прикол:
...Сам термин "военно-техническое сотрудничество" является российским изобретением и в зарубежной литературе практически не встречается (наверное, понятно, почему - потому что именно в нашей истории оно сыграло чрезвычайно существенную роль - К.К.) Применительно к Первой мировой войне он подразумевает, в первую очередь, торговлю оружием и военными технологиями, а также совместную разработку военной техники.
На мою долю, как легко можно догадаться, выпало военно-техническое сотрудничество между Австро-Венгрией и Германией. Принимаясь за работу, я был уверен, что мне сейчас предстоит познакомиться с массивом имеющейся исследовательской литературы на немецком языке. Ведь Первая мировая, особенно ее военные и экономические аспекты, изучена в Германии и Австрии, что называется, до винтиков.
Так я считал.
Как жестоко я ошибался!
Просматривая различные публикации по смежным темам, я все более отчетливо понимал, что за почти сто лет по моей теме никто ничего не написал. Вообще...
В чем же проблема? Почему процессы торговли оружием и военными технологиями были обойдены вниманием исследователей? А именно потому, что напрямую так вопрос никто не ставил. Изучали военное взаимодействие - и здесь на первом плане были совместные операции двух армий. Изучали экономическое сотрудничество - и тут темой номер один оказывались сырьевые поставки. А то, что находилось на стыке этих двух больших блоков, оказалось в тени. И пока исследовательский вопрос не был соответствующим образом сформулирован, на поверхности не появилось.
То есть, видите? За сто лет никто из германских историков не взглянул на проблему под данным углом, а почему? А потому что в их собственной картине мира этот аспект не был чем-то существенным. Как это объяснить, не прибегая к ad hominem?
