
"Москвич Леонид Алексеевич Колесников (1893-1968 гг.), выпускник кадетского корпуса и Коммерческого института, после революции работал шофёром, а сирень разводил в собственном саду. Его отец ещё в конце 19 века купил небольшой участок земли в тогдашнем Подмосковье в селе Всехсвятское на берегу речки Ходынки (с 1917 года село вошло в состав Москвы, сейчас это район Сокола). Именно здесь Колесниковым были выведены самые знаменитые сорта сирени.
Дом и сад Л.А.Колесникова просуществовал до 1960-х годов. Сейчас на его месте расположен сквер на пересечении улицы Сальвадора Альенде и Песчаного переулка.
Новостройки Москвы теснили посадки, и в 1954 году растения, по специальному указанию Моссовета, перевозятся из сада на Соколе в Измайлово, где в районе Щёлковского шоссе создаётся Опытно-показательный селекционный питомник «Калошино», а Леонид Алексеевич с этого времени становится его техническим заведующим".
"Тем временем оба сада – и на Соколе, и в Калошино, оказались под угрозой уничтожения в связи с решением начать на их территории строительство жилых домов. Опуская здесь трагические подробности, скажу только, что вся оставшаяся сирень из сада на Соколе по просьбе Колесникова в 1966 г. была перемещена на Щелковское шоссе, но в неподходящие сроки и с нарушениями правил агротехники. В результате на новом месте прижилось только 80 кустов, часть из которых сохранилась до сих пор, а часть погибла.
(далее по ссылке - рассказ об инвентаризации посадок сирени и о том, почему неизвестно точно, сколько сортов там произрастает, и где какие. - К.К.)
Точный возраст растений неизвестен; у самых старых по внешним признакам его можно определить примерно в 80-100 лет, что согласуется и с архивными данными".
То есть на самом деле старые кусты намного старше самого сада на Щелковском шоссе: их туда перевезли уже взрослыми. Дальше по второй ссылке рассказывается, как все плохо и в каком запустении находится сад, но со времени написания статьи наиболее серьезные проблемы все-таки решены. По крайней мере, на лежачих стволах в маточном саду теперь не сидят.