Зачем примечания в детских книжках
В восемь лет я много болел и сидел дома месяцами, а развлечений там было не так, чтобы дофига (телевизора не было, например, а радиопередачи на 90 процентов годились только в качестве фонового шума, в котором я никогда не нуждался). Соответственно, я читал все, что был в состоянии переварить. Например, я прочитал "Дон Кихота" - в старом, послевоенном переводе, которого теперь и не сыщешь (и слава Богу!) [Spoiler (click to open)]Переводчик принадлежал к той забытой ныне школе, которая считает, что перевод призван в первую очередь знакомить читателя с иноязычной культурой. Поэтому термины не переводим, а транслитерируем, каламбуры и шутки не передаем, а разъясняем, к каждому третьему слову пишем примечание. Книгу я читал, заложив пальцем на примечаниях. Короче, чтение вышло познавательное, но нифига не занимательное. Переводчик, наверное, великолепно передал всю историческую и культурную ценность "Дон Кихота", при этом начисто угробив дух книги, всю ее веселость и игривость, которые и принесли ей всемирную славу (и скажите мне, нафига я до сих пор помню, что "ургада" по-испански "бой-баба", а "Санта Эрмандад" - "Святое братство"?) Из всего, что нашлось у матушки на полках, самым интересным оказался даже не Марк Твен - до него я почему-то добрался позже, - а Гоголь. Толстенное, рассыпающееся на листочки собрание сочинений Гоголя в одном томе, 1929 года издания (неполное, естественно). Дойдя до "Невского проспекта", я забуксовал и дальше читать не стал, но зато "Вечера на хуторе близ Диканьки" и "Миргород" я прочел целиком, и не по одному разу.
Поэтому когда Ольга лет в двенадцать, уже непринужденно читая, мимоходом спросила, а чего бы ей такого почитать, я подсунул ей Гоголя. Это было фиаско. Ребенок спекся на первом же абзаце "Ночи перед Рождеством".
( Collapse )
Насколько я понимаю, это вот нормальная реакция современного подростка на Гоголя. Не на Радищева даже, не на Ломоносова, а на Гоголя! Слишком много трудных, непонятных слов. Да и на Пушкина, собственно, реакция та же.
Почему, в чем дело, что не так? Мне кажется, проблема в том, что детей слишком долго кормят манной кашей. Удобоваримыми, протертыми через ситечко текстами, где каждое слово понятно и доступно. ( Collapse )
То есть даже если в детской книжке можно бы и обойтись без сносок - не надо бы без них обходиться. Не надо приучать ребенка к тому, что каждое слово должно быть понятно, а если что непонятно - его надо просто пропустить и читать дальше. Когда ребенок с этими установками доберется до действительно сложных текстов (а действительно сложный текст для современного ребенка - это практически вся классика XIX века, да и ХХ тоже), он в них попросту увязнет. Не имея привычки разбирать непонятное - а просто пропустить мимо глаз уже не выйдет, его слишком много. Не потому, что для современного носителя языка язык Пушкина и Гоголя уже слишком сложен - не слишком он сложен, не так уж далеко мы от него ушли. А просто потому, что потребуется усилие, которое читателю непривычно и кажется чрезмерным. Примерно как читать дореволюционную орфографию.
И не стоит надеяться, что ребенок всегда ведь может погуглить. Не-а. Не погуглит он. Загуглить - тоже сверхусилие. Тем паче - три-четыре слова на абзац. Погуглит один, может быть, из двадцати или из сотни. А средний читатель просто захлопнет книжку и возьмется за привычные комиксы. Так и не узнав, что "Страшная месть", возможно, намного интереснее.
Поэтому когда Ольга лет в двенадцать, уже непринужденно читая, мимоходом спросила, а чего бы ей такого почитать, я подсунул ей Гоголя. Это было фиаско. Ребенок спекся на первом же абзаце "Ночи перед Рождеством".
( Collapse )
Насколько я понимаю, это вот нормальная реакция современного подростка на Гоголя. Не на Радищева даже, не на Ломоносова, а на Гоголя! Слишком много трудных, непонятных слов. Да и на Пушкина, собственно, реакция та же.
Почему, в чем дело, что не так? Мне кажется, проблема в том, что детей слишком долго кормят манной кашей. Удобоваримыми, протертыми через ситечко текстами, где каждое слово понятно и доступно. ( Collapse )
То есть даже если в детской книжке можно бы и обойтись без сносок - не надо бы без них обходиться. Не надо приучать ребенка к тому, что каждое слово должно быть понятно, а если что непонятно - его надо просто пропустить и читать дальше. Когда ребенок с этими установками доберется до действительно сложных текстов (а действительно сложный текст для современного ребенка - это практически вся классика XIX века, да и ХХ тоже), он в них попросту увязнет. Не имея привычки разбирать непонятное - а просто пропустить мимо глаз уже не выйдет, его слишком много. Не потому, что для современного носителя языка язык Пушкина и Гоголя уже слишком сложен - не слишком он сложен, не так уж далеко мы от него ушли. А просто потому, что потребуется усилие, которое читателю непривычно и кажется чрезмерным. Примерно как читать дореволюционную орфографию.
И не стоит надеяться, что ребенок всегда ведь может погуглить. Не-а. Не погуглит он. Загуглить - тоже сверхусилие. Тем паче - три-четыре слова на абзац. Погуглит один, может быть, из двадцати или из сотни. А средний читатель просто захлопнет книжку и возьмется за привычные комиксы. Так и не узнав, что "Страшная месть", возможно, намного интереснее.