Дом Камышового Кота

В восемь лет я много болел и сидел дома месяцами, а развлечений там было не так, чтобы дофига (телевизора не было, например, а радиопередачи на 90 процентов годились только в качестве фонового шума, в котором я никогда не нуждался). Соответственно, я читал все, что был в состоянии переварить. Например, я прочитал "Дон Кихота" - в старом, послевоенном переводе, которого теперь и не сыщешь (и слава Богу!) [Spoiler (click to open)]Переводчик принадлежал к той забытой ныне школе, которая считает, что перевод призван в первую очередь знакомить читателя с иноязычной культурой. Поэтому термины не переводим, а транслитерируем, каламбуры и шутки не передаем, а разъясняем, к каждому третьему слову пишем примечание. Книгу я читал, заложив пальцем на примечаниях. Короче, чтение вышло познавательное, но нифига не занимательное. Переводчик, наверное, великолепно передал всю историческую и культурную ценность "Дон Кихота", при этом начисто угробив дух книги, всю ее веселость и игривость, которые и принесли ей всемирную славу (и скажите мне, нафига я до сих пор помню, что "ургада" по-испански "бой-баба", а "Санта Эрмандад" - "Святое братство"?) Из всего, что нашлось у матушки на полках, самым интересным оказался даже не Марк Твен - до него я почему-то добрался позже, - а Гоголь. Толстенное, рассыпающееся на листочки собрание сочинений Гоголя в одном томе, 1929 года издания (неполное, естественно). Дойдя до "Невского проспекта", я забуксовал и дальше читать не стал, но зато "Вечера на хуторе близ Диканьки" и "Миргород" я прочел целиком, и не по одному разу.

Поэтому когда Ольга лет в двенадцать, уже непринужденно читая, мимоходом спросила, а чего бы ей такого почитать, я подсунул ей Гоголя. Это было фиаско. Ребенок спекся на первом же абзаце "Ночи перед Рождеством".

( Collapse )

Насколько я понимаю, это вот нормальная реакция современного подростка на Гоголя. Не на Радищева даже, не на Ломоносова, а на Гоголя! Слишком много трудных, непонятных слов. Да и на Пушкина, собственно, реакция та же.

Почему, в чем дело, что не так? Мне кажется, проблема в том, что детей слишком долго кормят манной кашей. Удобоваримыми, протертыми через ситечко текстами, где каждое слово понятно и доступно. ( Collapse )

То есть даже если в детской книжке можно бы и обойтись без сносок - не надо бы без них обходиться. Не надо приучать ребенка к тому, что каждое слово должно быть понятно, а если что непонятно - его надо просто пропустить и читать дальше. Когда ребенок с этими установками доберется до действительно сложных текстов (а действительно сложный текст для современного ребенка - это практически вся классика XIX века, да и ХХ тоже), он в них попросту увязнет. Не имея привычки разбирать непонятное - а просто пропустить мимо глаз уже не выйдет, его слишком много. Не потому, что для современного носителя языка язык Пушкина и Гоголя уже слишком сложен - не слишком он сложен, не так уж далеко мы от него ушли. А просто потому, что потребуется усилие, которое читателю непривычно и кажется чрезмерным. Примерно как читать дореволюционную орфографию.

И не стоит надеяться, что ребенок всегда ведь может погуглить. Не-а. Не погуглит он. Загуглить - тоже сверхусилие. Тем паче - три-четыре слова на абзац. Погуглит один, может быть, из двадцати или из сотни. А средний читатель просто захлопнет книжку и возьмется за привычные комиксы. Так и не узнав, что "Страшная месть", возможно, намного интереснее.

Мне тут в комментах написали, что вот, мол, Рэй у нас необыкновенно умная собака. Как будто это что-то хорошее. Ага, щас! "Умный танк будет прятаться в укрытии и посылать в бой своих глупых собратьев". Если животное умное, умно оно, как правило, в свою же пользу.

У Рэя есть скверная привычка тырить пакеты и мелкие тряпки: носовые платки, носки, тряпье, которым стирают со стола, - и их жевать. Делается это в первую очередь для привлечения хозяйского внимания. Он никогда этого не делает в наше отсутствие. Понятно, мы сами дураки, что приучили его к тому, что это надежный способ добиться внимания, но тут ничего не поделаешь: не обращать внимания тоже нельзя, потому что периодически он все это глотает, а это уже чревато. Самое лучшее, конечно, эти тряпки не разбрасывать, но бабушка свои пакетики, носки и платочки раскидывает где попало, и Ольга тоже, и бороться с этим бесполезно: бабушка старая, а Ольге просто насрать. Чтобы не отбирать тряпки с боем, мы его приучили меняться. Скажешь: "Обмен?" - и Рэй тут же разевает пасть, отдает тряпку и доверчиво ждет свой кусочек говяжьего легкого.

И вот вчера Рэй снова принялся таскать тряпки. Ну, понятно, Ольга накануне улетела отдыхать, перед этим собиралась, и количество ее мелкого шмотья, валяющегося по углам, выросло в разы. Я у него один носок отобрал. Глюк отобрал второй. Рэй все эти носки охотно сменял на легкое. Тут Глюк смотрит: а собака опять какой-то тряпкой чавкает! Где только взял? Он же, вроде, и из комнаты не выходил...

Заглянул Глюк в собачий матрасик - а у него там склад! То есть клад. Умный наш песик потихоньку, пока была возможность, натаскал этих тряпочек и прикопал у себя в лежанке. И каждый раз, как ему хотелось вкусненького, доставал очередную тряпочку и демонстрировал: а у меня вон чо! Давай меняться?

Причем эта хозяйственность и гномовитость - это у них семейное. Кажется, папаша Рэя, когда его хозяева завели щенка (его же сыночку), ежевечерне приходил и сыночку раскулачивал. То есть щенок целыми днями таскал к себе в логово игрушки и краденые вещи, а папа по вечерам приходил, разорял гнездо и забирал себе все, что понравится (то есть все, что находил).

* * *
А котик наш, лапушка, решил, видно, окончательно застолбить диван за собой, и с этой целью нассал на одеяло. Не ссыканул, как коты обычно делают, а именно сел и нассал. Пришлось в три часа ночи вставать и срочно замывать шерстяное одеяло, пододеяльник, простыню и наматрасник (до матраса, к счастью, не достало). Я сердито шлепнул кота по спине, и потом всячески демонстрировал ему свое недовольство. До котика дошло, что он был неправ, и он явно напугался. Два дня на диван не приходил, и теперь при любой возможности приходит при мне в туалет и прилежно ссыт в лоток (обычно застать его за этим делом почти невозможно, он предпочитает это делать в одиночестве). Тоже умный, холера. Этот бы ум, да в мирных целях...

Главное - и, может быть, единственное фиаско, случившееся у меня в детстве с книжным примечанием, было связано с книжкой "Конек-Горбунок". Там есть такая строчка:

Свившись обручем таловым...

И к "таловым" стояло примечание: "Ивовым". Если бы примечания не было, я бы, может, на слово "таловым" и внимания не обратил. Но тут я увидел сноску "Ивовым" и завис. Я как-то не сообразил, что это прилагательное в творительном падеже (ну, в смысле, я тогда и слов таких не знал, но, в общем, вы поняли). Я смотрел на это слово, вырванное из контекста, и пытался понять, что же оно значит. "Ивовым". "И-во-вым". Кто такой "ивовым"? Если оно стоит в сноске, значит, оно должно быть понятное? А оно было непонятное! Непонятное!!! Спросить у кого-нибудь, разумеется, мне в и голову не пришло - меня на тот момент хорошенько приучили, что по возможности лишний раз лучше ни о чем не спрашивать. Так и остался я в недоумении на много лет. ;-)

( Collapse )

Их там было две, одну я спугнул, вторая согласилась попозировать.

( Collapse )

Под осень наконец-то расцвела "сортовая" ипомея, из покупных семян. Ровно такая, как было нарисовано на пакетике. ;-)



Вот на этаком хиленьком стебельке в три листика. Короче - не жилец.

( Collapse )

А на мое деньрождение мы наконец-то прокатились по новой канатке на Воробьевых горах. Давно собирались.

( Collapse )