Это я к чему: тут кто-то из френдов (по-моему, это был
andrzejn, но на фейсбуке, где ни черта не найдешь), написал нечто вроде «Возможностей человеческого мозга достаточно для того, чтобы плотно контактировать с тысячами людей». Там, кажется, речь шла о сексуальных отношениях (Вот исландские саги, до того, как дело дошло до убийства - это как раз про то, как это все работает. Там действительно огромные ресурсы интеллекта задействованы именно на поддержание сложнейших общественных отношений. Причем общество практически бесписьменное, и вся эта система связей держится только в голове. На кого ты, в случае чего, можешь рассчитывать безоговорочно, на кого с оговорками, кого ты сам обязан поддержать безусловно, кого при определенных условиях, и кто чьему забору двоюродный плетень (см. «Сага о Ньяле», главы CXXXIX-CXL). Все это крайне важно, на всем этом и держится социум.
У нас вместо этого всего - куча формальных рамок и подпорок, и мы можем позволить себе не держать все это в голове (хотя многие держат и активно пользуются). Поэтому интеллектуальные ресурсы высвобождаются и могут быть направлены на что-то другое (не всегда полезное и плодотворное, но тем не менее). В Исландии «мудрый человек» - это человек, помнящий наизусть уйму текстов, прежде всего - законов, и умеющий ими искусно манипулировать. Заметьте, что умение это чрезвычайно почтенное и само по себе никоим образом не осуждаемое. Не менее важный признак мудрости - это знание человеческой психологии и умение наперед предсказать реакцию контрагентов. Ср, например, главу XXII:
«Ты поедешь сначала в Долину Северной Реки, затем в Бараний Фьорд и в Долину Лососьей Реки и, наконец, приедешь в Хёскульдов Двор. Там остановись и сиди всю ночь у дверей, низко опустив голову. Хёскульд, конечно, предупредит всех своих, чтобы никто не имел дела с Хедином Торговым и что он человек плохой. Утром ты поедешь оттуда на соседний двор. Там предложи свой товар, и пусть сверху у тебя лежат самые завалящие вещи, но ты отрицай их недостатки. Хозяин, конечно, станет разглядывать товар и найдет в нем недостатки, но ты вырывай товар у него из рук и бранись. Хозяин скажет, что ничего другого от тебя и ждать нельзя, раз ты со всеми такой. Тогда ты набросишься на него, хоть это и не в твоих привычках, но смотри умерь силу, чтобы тебя не узнали. Тогда пошлют кого-нибудь в Хрутов Двор сказать Хруту, что надо как-нибудь развести вас. Он тотчас пошлет за тобой, и ты должен немедля поехать к нему. Тебе отведут место на скамье против почетного сиденья, на котором будет сидеть Хрут. Ты поздоровайся с ним, и он приветливо ответит тебе. Он спросит, не с севера ли ты, и ты отвечай, что ты с Островного Фьорда. Он спросит, много ли там знатных людей. «Много там подлости», — скажешь ты. «Знаешь ли ты людей из Долины Дымов?» — спросит он. «Я всю Исландию знаю», — скажешь ты. «Есть ли в Долине Дымов доблестные люди?» — спросит он. «Воры там все и злодеи», — скажешь ты. Хруту это покажется забавным, и он рассмеется. Вы заговорите о людях с Восточных Фьордов, и ты должен всех поносить. Наконец у вас зайдет разговор о людях с Равнины Кривой Реки. Скажи, что там никого не осталось с тех пор, как умер Мёрд Скрипица. Хрут спросит, почему ты думаешь, что после Мёрда Скрипицы там никого не осталось. На это ты ответишь, что он был так мудр и так искусно вел тяжбы, что его доброе имя ни разу не пострадало. Хрут спросит, известно ли тебе что-либо о том, какое у него с ним было дело. «Известно мне, скажешь, что он лишил тебя жены и ты остался ни при чем». Тогда Хрут ответит: «Разве ты не считаешь уроном для него, что он не добился добра, из-ча которого затевал тяжбу?» — «На это я могу хорошо возразить тебе, — скажешь ты. — Ты вызвал его на поединок, а он был стар, и друзья отсоветовали ему биться с тобой, тем дело и кончилось». — «Вызвать-то я его вызвал, — скажет Хрут, — и глупым людям это показалось законным. Но ведь он мог бы возобновить тяжбу на другом тинге, если б у него хватило духу». — «Знаю я это», — скажешь ты. Тогда он спросит тебя: «Разве ты понимаешь что-нибудь в законах?» — «Там у нас, на севере, я слыл знатоком, — скажешь ты, — но все же расскажи мне, как нужно возобновлять тяжбу». Хрут спросит, какую тяжбу ты имеешь в виду. «Ту тяжбу, — скажешь ты, — до которой мне дела нет, тяжбу Унн о ее приданом». — «Нужно вызвать меня на суд так, чтобы я слышал или в моем доме», — скажет Хрут. «Ну-ка вызови, — скажешь ты, — а я повторю за тобой». Тогда Хрут начнет говорить вызов, а ты слушай внимательно, как он говорит. Затем Хрут скажет, чтобы ты повторил вызов. Ты начнешь повторять, но неправильно, так, чтобы из двух слов едва одно было на месте. Тогда Хрут станет смеяться и не заподозрит тебя ни в чем. Он скажет, что мало было в твоем вызове правильного. Ты свалишь все на своих спутников, скажешь, что они сбили тебя. Затем попроси Хрута, чтобы он начал все сначала и позволил тебе повторять за ним каждое слово. Он позволит тебе и снова начнет вызывать на суд. На этот раз ты должен повторить за ним вызов правильно. Затем спроси Хрута, правильно ли ты говорил вызов. Он ответит, что все равно это ни к чему. Тогда скажи тихо, чтобы слышали твои спутники: «Я вызываю тебя на суд по поручению Унн, дочери Мёрда». А когда люди заснут, возьмите тихо сбрую и выходите из дома».
Смотрите, сколько предположений: а Хескульд, конечно... а Хрут тебе тогда скажет... И все выходит именно так, как предвидел Ньяль. Само собой, далеко не факт, что именно так все и происходило бы на самом деле - но факт то, что, по представлениям автора саги, именно способность предсказать в точности наперед, кто что скажет и как именно отреагирует - признак человека по-настоящему мудрого. Это при том, что и сам Хрут далеко не дурак, так что управлять им на расстоянии должно быть не так-то просто.
Если вдруг кому интересно - а на что-то еще, кроме вот этих общественных отношений и судебных процессов, интеллектуальные ресурсы расходовались? Да. Во-первых, на банальное жизнеобеспечение. Чем примитивнее цивилизация, техника и быт, тем больше усилий - в том числе и умственных, - требуется индивиду, чтобы обеспечивать себе нормальный уровень жизни. Со стороны кажется, будто в те времена все умели делать всё. Это далеко не так. Точно так же, как далеко не всякий современный человек сумеет, например, изготовить порох или наладить производство автоматов Калашникова. Одного из персонажей саг, тайком живущего на чужом хуторе, вычисляют по тому, что у хозяина хутора внезапно появилась своя лодка - а все знают, что сам он лодки делать не умеет, значит, кто-то ему эту лодку сделал... Во-вторых, как минимум, у них была скальдическая поэзия. Жутко формалистическая штука, требующая нефиговых умственных усилий как для ее создания, так и для понимания. Я бы сказал (с оговорками), что она по своей сути была ближе к математике или лингвистике, чем к литературе и поэзии. Я не стану вдаваться в подробности (тем более, что и сам их уже помню плохо) - думаю, достаточно будет сказать, что самый сложный из скальдических размеров был в то же время и самым популярным.