"Испанец - человек, а испанка - грипп;
американец - человек, а американка - бильярд;
индеец - человек, а индейка - птица;
кореец - человек, а корейка - еда;
болгарин - человек, а болгарка - инструмент;
поляк - человек, а полька - танец;
турок - человек, а турка - посуда;
голландец - человек, а голландка - печка;
русский - человек, а русская - водка;
сочинец - человек, а сочинка - преферанс;
чех - человек, а чешка - обувь;
китаец - человек, а китайка - яблоко;
молдаванин - человек, а молдаванка - район;
канадец - человек, а канадка - стрижка.
И только одно исключение:
москвичка - человек, а москвич - ведро с гайками!"
Но этот же анекдот демонстрирует и несостоятельность данного возражения. Конечно, "турка", "индейка", "корейка" и ряд других слов жестко зарезервированы именно за предметами и т.п. Тем не менее и "испанка", и "американка", и "голландка" - вполне себе люди. Невзирая на грипп, бильярд и печку. Это поддерживается еще и тем, что слова женского рода на -ка, обозначающие предметы, помещения и проч., мало того, что разговорные, так еще зачастую и специальные. Грипп уже никто сто лет "испанкой" не называет, в "американку" играют только любители бильярда, про папку-"адвокатку" я лично первый раз слышу, и про "авторку" тоже, хотя авторских экземпляров у меня уже три полки. Про "горнячку", которая "горная болезнь", подозреваю, многие из вас тоже в первый раз слышат. То есть, думаю, разумно будет предположить, что среднестатистический носитель языка, услышав слово "авторка", про авторский экземпляр или, нидайбох, "авторскую гейм-механику" подумает в последнюю очередь. Если такие слова и существуют (а они существуют достаточно часто), они благополучно уживаются с омонимом, обозначающим не предмет, а человека. Как в случае "канадки", "чешки" и "молдаванки".