alla_hobbit, которая сейчас путешествует по Исландии: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=2611979442148021&set=a.1268569419822370&type=3&theater
Кстати, о любовании пейзажем. (Проблема лучше понятна тем, кто более или менее изучал саги). Известный тезис о том, что древние исландцы "не видели" пейзажа (на весь огромный корпус древнеисландской литературы имеется один (1) эпизод, который можно счесть за "любование пейзажем", и то с оговорками), несколько противоречит тому, что у нас имеется такой источник, как исландские топонимы. Страну заселяли "с чистого листа", названия давались на ходу. Часть этих названий связана с именами первопоселенцев ("хутор такого-то"), с какими-то событиями, зачастую случайными ("они вышли на небольшой мыс и убили там нескольких лебедей. Этот мыс назвали "Лебединый мыс"), с географическими приметами ("Поперечная река", "Ледниковая река") и так далее. Но часть этих названий, несомненно, описательные. Вот взять, скажем, этот самый "Черный водопад". Название меткое, как нельзя более подходящее. Но для этого, как минимум, надо было увидеть, что этот водопад действительно черный. Или знаменитый "Гулльфосс", "Золотой водопад". Может ли дать такое название человек, который не имеет привычки любоваться пейзажем?
Положим, с водопадами все не так очевидно. Я вот лично не знаю (не нашел, плохо искал), когда им давались эти названия. Возможно, в эпоху заселения Исландии бесполезные водопады были не столь важной приметой пейзажа, как разнообразные "ручьи", "пригорки" и "склоны" (тем более, что в Норвегии, откуда понаехали первопоселенцы, водопадов, прямо скажем, втрое больше), и "Золотой водопад" и "Черный водопад" были названы так уже позднее, когда местные жители сделались восприимчивей к красотам пейзажа и вольной стихии (а до того могли называться просто по названию реки, как многие другие исландские водопады). Но пример с "Белой рекой" вполне несомненен, потому что зафиксирован в саге.
"Вначале он поехал вглубь страны вдоль Боргарфьорда до его конца, а позже по западному берегу реки, которую он назвал Хвита (Белая река), потому что он и его спутники не видели раньше потоков, текущих из-под ледников, и их удивил цвет этой реки".
Да, Скаллагрим здесь не любуется пейзажем. Однако же он и его спутники обратили внимание, что река белая, и удивились, потому что раньше такого не видели (так-то в Исландии минимум половина рек белые - и кстати, рассказчик саги, в отличие от приезжего Скаллагрима, об этом в курсе). Всякий ли современный горожанин, обученный любоваться пейзажами на открытках и в музеях, обратит внимание, что вода в реке какого-то не такого цвета? Особенно если он тут не туристом, а по делу, как Скаллагрим со товарищи?
Опять же, нельзя не вспомнить и пример с "Гренландией". "В то лето Эйрик поехал, чтобы поселиться в открытой им стране. Он назвал ее Гренландией, ибо считал, что людям скорее захочется поехать в страну с хорошим названием". Понятие "хорошее название" можно толковать по-разному. Можно так, что эта страна хорошая, изобильная, с богатыми пастбищами (по всей видимости, в те времена Гренландия и в самом деле была более зеленой, чем теперь, невзирая на глобальное потепление), а можно - что еще и красивая. Не будем гадать, что имелось в виду, но на вид поставим.
Заметьте, я не утверждаю, что древние исландцы, напротив, были тонкими ценителями красот природы, просто почему-то сочли нужным об этом умолчать в своей литературе. Возможно, и не были, а их интерес к природе (включая цвет рек и водопадов) был, опять же, сугубо практическим. Однако же утверждать, что исландцы не умели видеть дикую природу, только на том основании, что до нас не дошли описания пейзажей, это то же самое, что утверждать, будто древние греки не различали синего цвета, потому что в греческом языке нету слова "синий". У греков, может, и не было слова "синий", однако же синий цвет они вполне себе видели - что доказывается тем, что в живописи они синюю краску прекрасно использовали, и с зеленой ее не путали. А древние исландцы не оставили художественных описаний пейзажей - зато оставили названия, где порой в двух словах сказано то же самое, на что писатель нового времени потратил бы полстраницы и дюжину эпитетов.