Чтобы оценить по достоинству этот эпизод из "Нарн и хин Хурин", нужно кое-что знать о германских обычаях, которые Толкин знал и явно имел в виду в данном случае. У германцев - по крайней мере, у скандинавов, о которых нам известно больше всего, - обычай отдавать детей на усыновление был весьма распространен. Обычно ребенка из более знатной семьи отдавали на воспитание в менее знатную. Фактически, это был один из способов оказать покровительство менее знатному семейству - разумеется, что выросший воспитанник, как правило, сохранял и поддерживал хорошие отношения со своим воспитателем и его родичами. В собрании "Круг Земной" есть замечательный эпизод, в свете которого становится понятнее, отчего подданные Тингола так изумились.
"Адальстейном звали конунга, который правил тогда в Англии. Он начал править недавно. Его прозвали Победоносным или Верным. Он послал людей в Норвегию к Харальду конунгу с таким поручением: посланец должен предстать перед конунгом и вручить ему меч с позолоченной рукоятью и навершием. А ножны этого меча были отделаны золотом и серебром и украшены самоцветными камнями. Посланец протянул рукоять меча конунгу и сказал:
— Вот меч, что Адальстейн конунг просит тебя принять от него.
Конунг взял рукоять, и посланец сразу же сказал:
— Вот ты взял меч, как и хотел наш конунг, и теперь ты — его подданный, ибо ты принял от него меч.
Тут конунг понял, что это было сделано ему в насмешку. Он не хотел быть ничьим подданным. Но он вспомнил, что обычаем его было, когда он вдруг почувствует ярость или его охватит гнев, сдержать себя, дать гневу улечься и рассмотреть дело спокойно. Он так и сделал и рассказал о случившемся своим друзьям. Они все посоветовали ему, что прежде всего надо позволить посланным беспрепятственно вернуться домой.
На следующее лето Харальд конунг послал корабль на запад в Англию и назначил корабельщиком Хаука Длинные Чулки. Хаук был доблестным витязем и очень любезен конунгу. В его руки Харальд отдал Хакона, своего сына. Хаук поплыл на запад в Англию к Адальстейну конунгу и застал его в Лундуне. Там как раз шел торжественный пир... Хаук подходит к конунгу и приветствует его. Конунг отвечает на приветствие. Тогда Хаук берет мальчика Хакона и сажает его на колени Адальстейну конунгу. Конунг смотрит на мальчика и спрашивает Хаука, почему он так делает. Хаук отвечает:
— Харальд конунг просит тебя воспитать его сына от рабыни.
Конунг был в большом гневе и схватил меч, который лежал рядом с ним, и взмахнул им, как бы желая зарубить мальчика.
— Он сидел у тебя на коленях, — говорит Хаук. — Теперь ты можешь убить его, если хочешь, но этим ты не уничтожишь всех сыновей Харальда конунга.
Затем Хаук и все его люди удалились и отправились к кораблю, и, когда они приготовились к плаванью, они вышли в море, и вернулись в Норвегию к Харальду конунгу. Тот был очень доволен. Ибо люди говорят, что тот, кто воспитывает чужого ребенка, менее знатен, чем отец этого ребенка. Из этих столкновений конунгов видно, что каждый из них хотел быть больше другого. Однако достоинство ни того, ни другого не пострадало от этого. Каждый из них оставался верховным конунгом в своей стране до самой смерти.
Адальстейн конунг велел крестить Хакона и обучить его правой вере, а также добрым нравам и куртуазному обращению. Адальстейн очень любил его, больше, чем всех своих родичей, да и все любили его, кто его знал. Его потом прозвали Воспитанником Адальстейна. Он хорошо владел разными искусствами, был сильнее, статнее и красивее других людей, мудр и красноречив. Он был также хорошим христианином. Адальстейн конунг дал Хакону меч, вся рукоять которого была в золоте. Но лучшее в мече был его клинок: этим мечом Хакон мог разрубить жернов до ячеи. Поэтому меч этот назывался Жернорез. Лучшего меча не бывало в Норвегии. Хакон носил его до самой смерти".
О подобных разборках с использованием детей у толкиновских эльфов или эдайн ничего не известно, но судя по той подробности, что Тингол сажает Турина к себе на колени (ни в "Песни о детях Хурина", ни в соответствующем эпизоде "Утраченных сказаний" об этом не сказано: Тингол просто говорит ему: "Nor as slave or servant, but a second king's son thou shalt dwell in dear love", что можно понять не как заявление об официальном усыновлении, а просто "ты будешь мне как сын"), и что всех присутствующих это изумило, and that was not at that time done by kings, nor ever again by Elf-lord to a Man, видимо, все-таки идея о том, что усыновитель обычно менее знатен, чем семья усыновляемого, неявно, но присутствовала. А с учетом великой гордости Тингола это выглядит еще удивительней.